|
Я наполняю твою жизнь,
но ты меня не замечаешь,
Мечтаешь...
Ты говоришь с собой
(ни капли лжи?...)
Я в каждом твоем шаге
отражаюсь
гулким эхом
И в пустоте твоих
расплавленных ночей...
Ты мой и ты ничей...
Но ты меня не замечаешь
в стуке сердца своего,
Ведь ты привык к нему,
как к воздуху,
как к запаху
измученного
тела...
Вот лето пролетело...
Ты говоришь -
я в каждом звуке
живу...
Ты трогаешь гитары
струны...
На самом деле трогаешь
меня...
За нервы...
за непролитые слезы,
которые звучат в моем дожде...
Но ты его, увы, не замечаешь,
как и своих затасканных надежд...
Пуленепробиваемо стекло...течет... стекает...
распадается,
Разрушив все мои защиты,
одним своим дыханием, касанием руки, присутствием,
существованьем в горьком мире...
Те мысли, что давно во мне прогнили...
исчезли...
Бронежилеты оказались не нужны...
И я стою перед тобой,
во всей своей нелепости и даже
беспомощности...
И отражаюсь в лужах и дожде,
которого ты так и не заметишь...
Ты в Ангелы не метишь....
Ты молишь этот мир спасти богов
от неба...
От пропасти в которой ты живешь,
но в ней ни разу не был,
От черноты растраченных
годов...
Ты строишь планы...
но не замечаешь, что в их каркасе
лежит
моя любовь......
Что если я исчезну, - то все рухнет,
развалится осколками стекла,
как ваза, что стояла много лет и вдруг
рассыпалась
От дуновенья ветра,..
но ты и не заметил...
Как дверь открылась
в мир живых...
Прости мне это (стих?)
где между строк лежит не много и не мало...
там мое тело - голая бумага...
Я здесь...
Люблю тебя и ненавижу...
Я вижу...
разные картины
на побеленной, с трещиной стене...
То жизнь моя...
Разорвана тобой, как лист бумаги этот,
со стихами...
И ты не нужен мне.
(машу рукой, прощаясь...)
Я ухожу.. увы, не обещая...
тебе покой...
И человек, который был ТОБОЙ,
давно уж умер,
он тень, остаток света...
Вращается неистово планета
фантазий Босха...
И опять прибой..
тебя уносит...
брошенного мной...
Я буду речною пеной, застывшей у ваших ног,
Я буду безгласной песней, скопленьем безумных нот,
Я буду безмолвной рыбой плыть в твоей глубине.
Ты только пойми... ты только...
Все это не нужно мне...
Я буду парящей птицей в просторе твоих высот,
темною паутиной, для диких, кричащих снов,
Я буду потоком крови, стучащим в твоих висках,
твердым комком в горле, в котором таится страх....
Я буду твоим отраженьем, твоей прохладой утра,
Я буду твоей любовью, что хотела уйти вчера...
Я буду седою прядью блестеть в твоих волосах,
Я буду искоркой солнца, живущей в твоих глазах,
Я буду холодной бездной, ведущей к концу пути,
я буду твоей печалью, о том, что уже не простить.
Я буду большим утесом, что ты увидел во сне....
Только не помни... не помни...что меня уже нет.
Я замолкаю в твоей тишине.
Ты - это все, что нужно мне.
Я просыпаюсь в своей пустоте...
Голос - не тот и руки не те....
Я убегаю от идолов прочь
В эту ненастную мокрую ночь...
Но ты опять ждешь под дождем,
чтобы прожить этот ужас вдвоем....
В убеждениях осла
я все та же, что была.
С изменчивой листвой - изменницей
в крови...
Я думаю: "Чего же больше здесь -
страданий иль любви?"
В тоскливый долгий стон
из выдранных столетий
в комочек я свернусь...
чтоб слушать звуки эти...
Я живу совсем одна,
как в облаке живет луна,
Там, в бесшумной пустоте
играет кошка на хвосте.
Опрокинутые мысли...
неловко составленные фразы...
Убежавшая, кипящая ненависть...
Поковырявшись пальцем в ране,
Мы нарисуем диаграммы
Твоих безумств, моих побед,
И, распечатав, этот бред,
Пойдем в кино на мелодраму.
Ваших мыслей пустоту
Я в косичку заплету
И пойду гулять по свету
В эту сторону... иль в ту...
Пространство выгибалось в полночь
Звезда пришла ко мне на помощь,
Напомнив липкие кошмары
Зажгла в моей душе пожары.
Истлев дотла... С последней искрой
Безумье надо мной провисло
И, умирая в одиночестве
Я размышляю о пророчестве.
Я прихожу к тебе
в тот мир,
не стоивший тебе
ни капли крови.
И кровь течет
невидимой рекой
(ручьем из-под стола,
шкафов, дивана, книг),
смывая пыль,
осевшую на сердце,
незримо прополаскивает
крики, застрявшие в груди,
и мысли,
которые уж 1000 лет
не могут истончиться.
Но ты не замечаешь этих
страхов, бед, разрух,
не видишь.
Лишь стряхиваешь тряпкой крошки
со стола.
Все слова порастеряли свой смысл,
разбежались по углам памяти,
растрясли свое тепло.
И осталось нам только сто лет,
всего лишь сто лет,
какие-то сто лет
одиночества.
И стоит человек,
как крест на скале,
украшенный гроздьями рябины.
Засыпая под уютным
одеялом любви,
я просыпаюсь подо льдом ночи,
страхов, тревог - тебя.
Проползало
в щели окон,
просочилось
в дверь,
растекалось, как туман,
по полу.
Это было
облако.
Нет, это было
твое одиночество.
Оно свило себе
гнездо
где-то за телевизором
и искажало
цвета.
Зверь, который живет во мне,
рычит по ночам.
Он воет на луну
и трет спину о кору баобабов,
и достает хоботом облака,
и плачет день напролет,
и оскаливает клыки,
и смеется, раскинув крылья над миром,
и Гроза вторит ему молниями.
А что же Солнце ?..
А Солнце ничего не имеет против.
Ты связываешь меня
волей,
я шпионю за тобой
мыслями,
но между нами
только тени -
тень радости,
тень тепла,
тень тени.
И только тени моих
мыслей
и камни твоей
воли
остаются на песке,
но и их смывает волна -
жизнь.
На почте лежала посылка с надписью :
" ИСКРЕННОСТЬ. До востребования"
Но никто не востребовал,
и она взорвалась от боли и обиды.
Лишь Ветер гонял по улице
горстку потерянных поцелуев.
Батарея
не греет -
кот рыжий
обижен.
Подарки
делаем себе
из ожиданий,
из опавших
листьев
и пропавших
слайдов.
Храним их
в книгах,
в нераспечатанных
конвертах,
и просто свернутыми
в трубку
под столом.
Ягода рябина,
горечь затаив,
плачет над обрывом,
ветви уронив.
Милая, родная,
не дрожи от ветра.
Я спою о счастье
и о каплях света.
Красными кистями
рук перебирая,
песню о пожарах
струны заиграют.
Задержу дыханье,
только вы поверьте,
мы с тобой, рябина,
не забудем смерти.
Не смотря на ветры
и скалы угрозы,
Пусть текут с обрыва
оранжевые слезы.
Бедная рябина
ночью неспроста
задевает струны
пальцами листа.
С каждым утром все раньше тьма.
Утомилась в тепле Зима.
Я опять иду одна.
Стынет город.
И в молчанье старых стен
подступает холод.
Не проходит утомленье -
начинаем представленье.
Удар, еще удар.
Все в порядке пока.
Я - не подарок,
Жизнь - не тоска.
В одном возможном из миров,
где ты.
Где мир не грозен, не суров,
мечты.
Я их не прячу под кровать,
не жгу.
Не остаюсь во тьме рыдать,
могу.
Там, где разделяются мысли,
где вербализуются только отражения,
где грани остры,
я оставляю костры
тебе.
Это знаки того,
что нет ничего,
не было,
нет,
не будет.
И реже грань
сердца ткань -
может
остудит.
Там по небу летают существа
и произносят странные слова.
Для смотрящих в бездну
так все интересно...
От бездны -
не убудет.
Красивым словам
не нужен смысл.
Есть вещи выше смысла.
Звуки музыки рычанья,
звуки музыки молчанья,
звуки музыки печальной
забываю навсегда.
Звуки музыки рыданья,
избеганья, убеганья,
звуки где-то затихают
удирая в никуда.
Сколько легких отступлений
от "люблю" до "не люблю"
и невинных преступлений.
Ничего, я потерплю.
Я пойму, уйду, исчезну,
письма древние сожгу.
И, сползая тихо в бездну,
ничего, я подожду.
Расстанусь с мыслью -
растает тело,
расстроит смыслы.
Повечерело.
Увечья древних,
невинность юных.
В безумство храбрых
я просто плюну.
Порой мы долго думаем,
что так, а что не так.
И оставляем душу
в корзине для бумаг.
Как на эшафоте
мы стояли в белом.
Белые одежды
пахнущие мелом.
Черные печали,
пахнущие страхом,
Серые тревоги,
Красная расплата.
Стволы
розовые,
березовые,
девичьи.
Пожирая бутерброды
за спиною кто-то бродит.
И погрязнувши во лжи,
ты мне сказку расскажи.
Полечу быстрее ветра,
сосчитаю этажи.
Среди ветров
влачу существованье.
Не надо слов,
за ними - расставанье.
Десятки миль.
Деревья стынут с юга.
На море штиль.
И можем друг без друга.
Пришла пора взрослеть,
но хочется едва ли,
ведь вечной дружбы сеть
давно мы разорвали.
Растратили мечты,
все беды обогнули,
но нашей чистоты
дожди нам не вернули.
Холодные ветра
нас разлучить пытались,
смерть мимо нас брела,
но живы мы остались.
Хоть все свое тепло
мы впопыхах забыли,
долюбим мы того,
кого недолюбили,
доплачем мы о том,
о ком недорыдали,
подумаем потом,
как мало мы страдали.
Вернем свои долги
и станем птичьей стаей,
что с криками тоски
над городом летает.
Разгоняя белый сумрак
закрываем мы глаза,
чтобы радость не увидеть,
чтобы слова не сказать.
Мы боимся, что утонем -
впереди моря росы.
И об собственные корни
разбиваем мы носы.
Сквозь залепленные веки
солнце снова слепит нас.
И спешит, трубя призывно,
слон, надев противогаз.
Ты серьезный
и смешной,
уходи,
не будь со мной.
Не целуй меня,
не гладь,
я хочу ужасно
спать.
Посмотри, в окне
луна,
равнодушием
полна.
Но со мною
хладнокровьем
не поделится
она.
Звуки Вагнера седого
заполняют этот мир,
в пустоте оставленных
суетных квартир.
Нет у твоей искренности
дна,
видимо, невидима
она.
Или нет совсем
ее,
это просто дождик слезы
льет.
Есть миры, где все просто -
"привет" и "пока",
где есть крылья,
но нам не взлететь в облака.
Есть миры, где приходят -
"пока" и "привет",
где зеленая птица
не кричит нам во след.
Мы неслышно живем
низачем, никуда,
в одиночестве прячем
слово "беда".
Круг твой кругл,
мой квадратен квадрат,
и тупой (острый) угол
не поймает мой взгляд.
Есть миры, где почти
нет пустой суеты,
где неласковым кошкам
обрезают хвосты,
у несчастных застрянет не пуля
в висках,
где в тревожных углах
копошится мой страх.
Есть миры, где все просто -
"люблю", так ЛЮБЛЮ.
С глаз долой - как коросту
зеленкой залью,
забинтую ручьями,
вместо ваты возьму
облака за холмами
и исчезну во тьму.
Восхищается закатом,
("Ах, оставьте. Ах оставьте !..")
Долгим молнии раскатом,
Или недругом хвостатым.
Мм-м...
Верую,
ибо давно ослеп.
Надеюсь,
по мне плачет этот склеп,
Люблю
одиночество, пыль тоски.
И каюсь,
простите мои грехи.
Я, застыв на скользкой ноте,
продолжаю путь к тебе.
Путь в молчанье,
путь в полете,
путь в небесной синеве.
Я шутя играю с громом,
ветви гну у голых лип,
и, не зная, за спиною
оставляю птичий крик.
Путь к тебе, сквозь боль, туманы,
бред и солнце и тепло.
Пустотой набив карманы,
думаю, что повезло.
В темноте не жду автобус
и не жгу твоей свечи.
Говорит мне в мире что-то :
- Ветру верь, лети, молчи.
Продолжаю путь мой тихий,
не желая суеты.
Путь к тебе. К тебе ? Не знаю.
Мне уже не нужен ты.
Загадочное слово "смерть"
к нам прорывается сквозь мглу.
Его не крикнешь в мира дверь,
его поймешь, когда умру.
Стреляя мыслью в неба глаз
мечтаю я чтоб он погас.
Не дождаться.
Падают листья.
Солнце, в лужах отражаясь,
слепит глаза.
Унижаясь,
где мои мысли ?
На солнце тихо обижаясь,
что мне сказать ?
Мой автобус уехал,
улетел самолет,
не остановится
даже самый задрипанный КАМАЗ.
Все хорошо.
Куда уж лучше ?
Ведь автобус уехал,
самолет улетел,
а я снова стою на остановке
и жду.
Листья падают.
Мой автобус проезжает мимо.
Опять дрессировка,
сыграла свое.
Я снова неловко
стираю белье.
Я снова копаюсь
в ненужном тряпье.
Мой порванный парус
всего за 100 лье.
Поставь перед фактом -
всего-то дела.
И снова мне крылья
зима замела.
В городе шатаются дома,
Провода от холода поют,
В этом мире я опять одна -
Растворенный в воздухе салют.
Я укроюсь в теплые снега
И уйду в пустую болтовню.
Склонятся антенные рога,
Ими я снежинки разгоню.
В городе летают кирпичи,
Люди застывают там и тут,
Все равно - кричи, иль не кричи,
Этот звук замерзший не прочтут.
В городе шатается земля,
Трещины асфальта, старых стен
Расползаются, прохожих зля,
Но им все равно не встать с колен.
Ветер, пьяно голову кружа,
Огонек свечи с собой унес,
И на мерзлом кладбище шурша,
Землю опалил потоком слез.
Ах, как хорошо,
пустота,
тихий свет.
Город
в пустыню
сегодня одет.
Я, словно пес
бездомный,
бреду.
Где же
спокойствие
я обрету?
(В этом туманном невзрачном бреду!)
А я обрету,
обручусь
с синевой,
Я заверчусь
с серой
травой,
Сгину во тьме,
зови -
не зови.
Лови лишь
снежинки -
моменты лови!
Ну как не презирать, скажи,
людей,
носящих вечный траур по
себе,
призванью своему,
приюту,
придумывающих названья снам,
и с нами
играющими
в смерть.
Сдохшему Бобику посвящается.
Мейлер умер, нам назло.
Вот ведь как не повезло!
Вот заноза в голове,
Не одна заноза - две!
Буду думать ни о чем,
Как прекрасно мы живем!:)
Выпал чайник наш в окно (чайник - юзер такой!),
Ну а Катьке все равно!
Прервалась внезапно связь,
Но наживку съел карась.
В пузе с жирным червяком
На крючке страдает он!
Надо бы - 2 пальца в рот,
Но умишко там не тот,
Да и пальцев тоже нет.
Вот такой безумный бред.
Удку вытянул рыбак
и подумал, что "НИШТЯК"!
Я плачу и кричу, я вырываю собственные жилы,
чтоб свить веревочку из них и удавить любовь,
ту стерву, что не дает покоя мне который день,
что в сердце ковыряется ножом,
том самом сердце, что устало плакать в тишине,
в отсутствии тебя, в изгнании, в пустыне...
Так было в вечности, и так оно поныне,
не убежать, не скрыться от тоски
И от людей, что были мне близки...
Ты выпил из меня немало крови
и с каждым разом становясь суровей
не приходил.. слонялись день за днем...
Ты избегал контроля и терял
себя и что-то дорогое...
Чему цены нет, и чему цена, - те жилы,
что свернуты уже в веревку,
и обернув ее вокруг неловко...
Вокруг вселенной, вдоль жизни и любви моей...
я не желаю больше этих дней,
где нет тебя...
И ухожу увы, любя,
и ненавидя
себя в своей любви...
прощай и не зови...
страданьем я опять поглощена,
когда ж оно исчерпано до дна,
и в этой пустоте видны твои глаза,
которые меня зовут назад...
Уж поздно
дергаться.
Финал суров.
Живи. Будь весел и здоров.
И счастлив не со мной.
Ты жизнью проживешь иной...
И обретешь покой
в воспоминанье.
О той, кто улыбнулась на прощанье
и растворилась
во тьме...
А ты поныне копаешься в дерьме.
Ища себя. но безуспешно...
И улыбаясь безутешно,
уходишь в лету...
Лето кончилось давно.
И, согласись,
все было решено...
Вчера и в понедельник.
Год, месяц и полвека назад...
Иди свободно прочь
и береги свой зад,
что просится наивно,
забыв о счастье, выпрыгнуть в окно.
Пойми, что все уже предрешено.
Испытав меня на прочность
и души моей порочность
ты исчезнешь навсегда,
только это не беда.
Между пауз и эксцессов
запылилось твое место,
разгребая старый хлам,
я тебе его отдам.
А потом на месте чистом,
как на кладбище бугристом,
будут кактусы расти,
петь нам песни и цвести!
Все это далеко уже не важно,
как и порыв души моей бумажной.
|
|
